 |
|
"А поиграй как мне во гусли яровчаты" - Как-то от одной старушки я такие слова услышал: "Господи, да неужели Садко на землю спустился?!" Лестно, конечно, такое слушать о себе, я понимаю, что сказала это пожилая женщина от чистого сердца. Но, конечно, Боже, спаси меня от искушения представлять себя былинным героем. Я обычный человек, который странствует по Руси. Бог мне дал способность к творчеству, благодаря которой я могу заработать на кусок хлеба и принести радость и утешение людям: Могущество России будет прорастать Сибирью, сказал когда-то великий Ломоносов. И дело не только в природных богатствах, хранимых в земле сибирской, но в самих сибиряках, всегда отличающихся духом сильным, характером норовистым и открытой душой. Я рос в местах заповедных, мой родной город находится в ста километрах от священного Байкала. Байкальские берега. Таежные леса неизъяснимо прекрасны, кажется, что и люди здесь должны быть необыкновенные богатыри с прекрасным ликом. Может, столетия назад они такими и были. Сейчас, в конце века двадцатого, мы стали другими - суетливыми, мелкими, часто впадаем в уныние, ропщем на судьбу и не умеем с достоинством нести свой крест. И уже неважно. Где ты родился - в Москве, в Питере или на Урале - повсюду пагубные страсти тебя одолевают. И все же моя сибирская земля мне помогает, где бы я ни находился. Ведь и прозвище свое - Байкалец, придумал я себе не случайно. Андрей Байкалец - по службе музыкант, а по душе - странник. Странник - понятие не только географическое, Странничество, поиск себя, поиск Бога в себе, поиск истоков, обретение веры. А пути-дороги у каждого разные: Школьник Андрей Кравченко из сибирского городка Шелехова всем остальным занятиям предпочитал спорт ("все спортивные секции Шелехова были мной "охвачены") и игру на барабане. Годам к шестнадцати спорт забросил, барабан остался. Играл в юношеском ВИА, потом в ансамбле Иркутского культпросветучилища. Объездили всю Сибирь и Дальний Восток с гастролями, были большими любимцами местных ресторанов и прочих крупных и мелких тусовок. "Барабан был моим безумием, моей страстью, и я считал себя лучшим ударником Восточной Сибири и окрестностей". Однажды с приятелем отправились на Алтай автостопом. Случилось так, что пришлось заночевать под открытым небом, в тайге. "Ощущения, которые мы тогда пережили, останутся во мне навсегда. Люди построили свои города для защиты, и если мы оказываемся один на один с мощью природы, мы чувствуем себя ничтожными букашками. Мы испытали тогда под черным алтайским небом невероятный страх и :невероятный восторг _ ведь какая-то сила нас хранила и мы остались целы и невредимы той ночью..."" Потом оказалось, что это был поворот судьбы. Он вдруг резко оставил рок-музыку, и любимый барабан, заброшенный в дальний угол родительской квартиры, стал покрываться пылью. - Теперь понимаю, что все произошло волею Божией - я оказался в уникальном творческом коллективе Иркутском театре народной драмы, основателем его был режиссер Владимир Ильич Дрожжин:.На крутых исторических поворотах мы всегда вспоминаем о русской национальной идее, и всякий мыслитель пытается сформулировать что же это такое. Мы тогда в театре ничего не хотели формулировать - артистам ведь несвойственно мыслить по-ученому. Мы учились и искали - откуда пошла русская земля, как возникало в наших людях самосознание, чем они жили в старину. А отражалась та далекая жизнь в былинах, сказках, песнях: Вот тогда-то появились у меня мои первые крыловидные гусли и ,играя на этих гуслях, я спел свой первый духовный стих. Крещен Андрей был в Знаменском соборе Иркутска, а вскоре обрел своего духовника - отца Иакова, настоятеля Покровского храма в городе Тулуне. Батюшка Иаков был человеком самоотверженным, истово православным. Под его духовным окормлением находилась Тулунская тюрьма... - Как-то батюшка попросил меня с моими товарищами-музыкантами выступить перед заключенными: Я не знаю, изменилось ли что-нибудь в их душах после нашего выступления, но лица и глаза их прояснялись, а значит, понял я, моим малым талантом я смог указать им путь к свету. И если я нужен здесь, то, может, нужен и еще где-то , и еще где-то. Так артист Андрей Кравченко стал Андреем Байкальцем - странником, каликой перехожим. Отец Иаков надел на него крест с мощами Иннокентия Иркутского ( в то время мощи святителя Иннокентия были возвращены из Ярославля в Иркутск) и благословил на страннический труд. Владимирская епархия, Дивеево, Москва, Сергиев Посад, Оптина Пустынь: Вот уже девять лет гусляр Андрей Байкалец находится в постоянном паломничестве - по православным приходам и святым местам России. - Я пою песни, которые были сочинены нашим народом в разное время - это и былины о богатырях, защищавших Русь от супостатов , и песни царского времени и Белой гвардии. А приходят они ко мне по-разному - в храмах, монастырях люди сами находят меня - дают и рукописи, и обрывки старых книг и журналов. Жил я довольно долго на приходе у одного монаха - там попался мне сборник песен начала века, изданный за рубежом. Тут я увидел, что многие тексты, известные нам с "пионерского времени", например, то же "Полюшко-поле" или "Мы смело в бой пойдем", были сочинены совсем не большевистскими поэтами, напротив, эти поэты их исказили в угоду новой эпохе. Сегодня у меня уже песен, причем не все произведения старинные. Например, Николай Рубцов; жил человек в советское время, но дал ему Господь дар не лицемерить, не кривить душой - и какие стихи получались, сколько искренности, какие образы - просто диву даешься. ПОД сводами Этнографического музея тихо и задушевно поют гусли. В Мраморном зале - традиционная питерская выставка "Русь православная", десятки людей снуют возле стендов - кто по делам праведным, кто ради праздного любопытства. А мелодия гуслей продолжает плыть, плавно обходя мощные колонны, и звучат такие знакомые многим слова: " В горнице моей светло, это от ночной звезды:" Кто-то не слушал гусляра вовсе , кто-то подходил ближе и уже не смог оторваться, завороженный. Так мы познакомились с Андреем Байкальцем. - Где она, эта грань между актерством, лицедейством и тем,
что я в меру своих слабых сил стараюсь делать? Я рассказываю
людям в своих песнях о святых подвижниках и святых делах, но
сам-то я - кто? Когда я играл на барабане, жизнь казалась такой
простой и веселой, бери от нее горстями удовольствия. А потом
я понял, что запутался в этих самых удовольствиях так, что не
осталось ни глотка воздуха. Народные духовные песни - та сила,
которая помогла мне удержаться. Может, эта сила поможет и другим?
Хотя каждый наш день так труден. |
